Фотографии А. Антонова, Ю. Букина, В. Лободы и Е.С. Микулиной из журнала Огонек №28(10 июля) 1927 года
Еще за день до затмения все начали готовиться к нему. На улицах появились торговцы своеобразным товаром—закопченными стеклами. Руки, а подчас и лица ребят неизменно в саже, в день затмения с восхода солнца стекла были у всех — у кого в портфеле, у кого на лотке, в корзинке для продуктов, а у кого просто крепко зажато в кулаке. На снимках — отдельные моменты в часы затмения, и что было видно через закопченное стекло.
*****
В газете Известия за 30 июня 1927 года были опубликованы сразу два репортажа наблюдавших за наблюдающими на улицах Москвы:
На улицах Москвы
Вчера с 6 час. утра на улицах, площадях и скверах Москвы стали появляться группы, вооруженные цветными и закопченными стеклами.
Ровно в 6 ч. 28 м. на солнце с северо-западной его стороны стала надвигаться густая тень. Тень, отбрасываемая луною, двигалась чрезвычайно медленно. Только, когда отрываешь от глаз стекло и через несколько минут снова в него смотришь, видишь, что солнечный диск все больше закрывается.
В 7 час. 31 минуту солнце было закрыто почти на три четверти (0 ,73 ) и казалось тонким золотым серпом. По мере того, как солнце очищалось от густого темного пятна, световая площадь его стала снова увеличиваться и в 8 час. 30 мин. оно по-прежнему засияло круглым раскаленным шаром.
Во время затмения улицы Москвы представляли необычную картину: извозчики на козлах, рабочие, спешившие на работу, торговки, люди на балконах, многочисленные группы па улицах, — все они стояли и рассматривали солнце через темные стекла.
В часы затмения
Москва проснулась рано... По мостовой загрохотали тяжелые подводы — первые вестники пробуждающегося дня. Потом в грохот утра вплелись резкие трели трамвайных звонков и пронзительные крики разносчиков газет.
А затем бесчисленные подъезды и ворота стали выбрасывать на московские улицы все новые и новые «пачки» людей, — всеми винтиками заработала сложная машина города. На это будничное московское утро затмение солнца наложило своеобразный отпечаток. К затмению многие приготовились еще накануне: доставали стекла, старательно коптили их, условливались целыми квартирами, «чтобы не проспать».
Те же, которые подготовиться не успели, с 6 часов утра бегают по улицам. Но ни стеклышка, ни свечки найти нельзя: кооперативы еще закрыты, ларьки тоже.
Без четверти семь. Уже чувствуется, что солнце начинает заслонять какая-то громада. Небо, еще за несколько минут ярко синее, бледнеет, неверным становится солнечный свет. В воздухе — тишина необычайная.
Наблюдатели у всех домов. На площадях. С закопченными стеклами в руках стоят стрелочницы трамвая, моссельпромщицы. Какой-то вагоновожатый, воспользовавшись трамвайной остановкой, тоже поднимает к глазам стекло. У I МГУ строители развели для копчения целый костер из щепок. В скверике у Большого театра нет ни одной свободной скамейки. Тут расселись наблюдатели, любящие комфорт. Один притащил с собой на дому, кроме аккуратно обернутого в бумагу стекла, еще и полевой бинокль.
На углу стоят двое — темнолицый и сероусый чистильщик сапог и молодой белобрысый парнишка.
— А как думаешь, товарыш, в Персии тоже видна?
— Об-бязательно, — решает белобрысый, внимательно разглядывая солнце через крохотное красное стекло.
— Чистильщик доволен. Он берет стеклышко у белобрысого пария и долго смотрит на золотой серп солнца, уменьшающийся с каждой минутой.
Темь увеличивается. Затмение подходит к своему «критическому моменту». У центральных бань группа рабочих.
— Дай-ка мне телескоп,—просит один из них у заглядевшегося не в меру парня.
— На, бери.
Через минуту, забирая «телескоп» обратно, парень ухмыляясь говорит:
— У тебя, дядя Федор, на носу — полное затмение! на все 100 проц. — в саже!
Возле пожилой женщины увивается беспризорный мальчишка.
— Тетенька, дай мне посмотреть! Сию минуту верну.
Через секунду он уже на противоположной стороне улицы.
— Ах, черт,—возмущается «тетенька».— На самом интересном месте стекло стябрил! Как же я дальше смотреть-то буду?
— Ничего, мамаша, выручим! У меня запасец есть, — солидно заявляет сосед.
Незаметно проходят два часа. Светлеет. Освободившись от «гнета» луны, солнце начинает пригревать вовсю...
Л. Л -В.
